Семестр в другом мире: Британский студент о жизни в Северной Корее
В 2014 году 18-летний студент из Великобритании Алессандро Форд провел несколько месяцев — с августа по декабрь — в Пхеньянском университете имени Ким Ир Сена. Он, вероятно, стал первым студентом из стран Запада, получил высшее образование в северо-корейском учебном заведении.
В интервью DW Алессандро рассказал о своей студенческой жизни в Пхеньяне, об отношениях с людьми и постоянном надзоре. А еще, о своих впечатлениях от Северной Кореи.
Почему ты решил поехать на учебу в Северную Корею?
Алессандро Форд: В 2011 году мой отец, эксперт по КНДР, взял меня с собой в командировку в эту страну. Для него это был деловой визит, а для меня — целое приключение. Хотя, честно говоря, поездка показалась мне довольно скучной и неинтересной через длительные встречи и изнурительные поездки автомобилем. Но сама страна поразила меня своей экзотичностью, неизвестностью и непохожестью с другими странами.
Через два года я задумался над тем, где провести академический отпуск (промежуточный год между вступлением в вуз или между курсами вузов — ред.) Я не смог выбрать страну и отец, у которого уже заканчивалось терпение, сказал: «Если ты не решишь, куда ехать , отправлю тебя в Северную Корею «. Это была шутка, но я серьезно спросил его, смог бы он организовать такую поездку. Отец удивился, но пообещал узнать. Так начались незабываемые месяцы моей жизни.
Трудно было осуществить этот переезд?
Власти КНДР несколько месяцев колебалась с решением, и, в конце концов, позволили приехать. Единственным условием стало знание корейского языка на базовом уровне. Северокорейская сторона стремилась способствовать созданию студенческого обмена с европейскими вузами, в том числе и с Кембриджским университетом. Нужен был первый студент, а британский парень, уже знаком с Северной Кореей, прекрасно подходил на эту роль.
Расскажи о студенческой жизни в Северной Корее. Что для тебя было необычным и новым?
Оно разительно отличается от студенческой жизни в моей стране; сама культура была иной, люди вели себя по-другому и даже сама атмосфера была иной. Хотя, с другой стороны, быстро привыкаешь. Вместе с другими студентами мы играли в футбол, баскетбол, карты, пили пиво, смотрели фильмы. Жители Северной Кореи — трудоголики по натуре, поэтому сравниться с ними в нагрузках, которые они берут на себя во время учебы или занятий спортом, — почти невозможная вещь.
Настолько сильным был культурный шок, который ты пережил?
Наиболее сложным для меня было то, что северные корейцы ничего не делают в одиночку: моются, едят, занимаются спортом, посещают сауну — всегда вместе с кем-либо. Мне не хватало возможности побыть одному.
Проявления политической культуры также удивили: каждое утро студенты кланяются перед скульптурой «Великого Вождя» Ким Ир Сена, чье изображение висит во всех комнатах. Висят также изображения других северокорейских вождей. Каждое утро мимо общежитие проезжала машина с громкоговорителем, откуда доносились песни, прославлявшие социализм.
Как ты поддерживал связь с семьей в Европе?
Я не имел доступа к интернету, так же как и другие. Родным я звонил с мобильного. Звонить можно было сколько угодно, но я звонил раз в неделю из соображений экономии (стоимость минуты разговора с Пхеньяна — 2,2 доллара США — ред.), А не из-за ограничений. Но если бы я захотел, то мог бы звонить хоть каждый день.
Какой тебе показалась повседневная жизнь в Северной Корее?
За ней я часто наблюдал по дороге на учебу или во время прогулок по Пхеньяну. Дети-школьники идут в школу, уставшие на вид мужчины идут на работу. Признаю, что повседневная жизнь не впечатлила меня хоть как-то, разве только тем, что она была такой банальной. Но мне нравилось смотреть на что-то другое, помимо военных, марширующих и на расписанные в деталях экскурсии. Но ничего особенного я не увидел.
Вместе с другими студентами-иностранцами мы отправлялись в поездки за город на экскурсию. Такие поездки — всегда хорошая возможность посмотреть на загородную жизнь. А жизнь за городом была значительно более нищенной по сравнению с более или менее цивилизованной и обеспеченной столицей. Дороги и здания были в плачевном состоянии. Каких-либо признаков голода я не увидел, но, конечно, не значит, что его там не было.
Как ты смог бы описать общения со своими северокорейскими одногруппниками и ровесниками?
Людей, которых я встречал можно разделить на две очень отличные друг от друга категории: одни, кому очень хочется узнать больше, и те, кому вообще безразлична жизнь за пределами Северной Кореи. Но большинство можно отнести к первой категории, потому что они хотели узнать как можно больше о жизни за пределами страны, о жизни в Европе и Великобритании.
Вторая категория составляла меньшинство; попадались люди, которые были очень вежливыми, но их просто не интересовала жизни за рубежом. Они были счастливы в своем мире и не имели никакого желания подумать о том, как живут за пределами КНДР.
Ты когда-нибудь говорил о политике и были какие-то табу или темы, на которые строго запрещалось общаться?
Мы никогда не обсуждали политику, особенно то, какая политическая теория лучше, но мы действительно говорили о международных отношениях, например, как Китай поддерживает КНДР, в то время как Соединенные Штаты поддерживают Южную Корею. А вообще, мы пытались в течение всего времени почти не касаться политики.
Помню, однажды северокорейский студент показывал мне отдел для студентов-иностранцев в общежитии. Он указал на две стиральные машины и объяснил, что мы можем пользоваться только одной из них, потому что вторая принадлежит китайским студентам, которые приобрели ее для себя. Я сказал в шутку, что думал, будто здесь «социалистический рай» и не надеялся проникновения в него «иностранцев-дьяволов» с их капиталистическими обычаями. «Как могут китайские студенты иметь» свою «стиральную машину? Это же отравляет чистоту корейского социализма», — сказал я. Студент сразу замолчал и предостерег: «Прекрати шутить о социализме».
Северную Корею часто называют «царством термитов». Так ли это и по сей день? Что знают твои сверстники и одногруппники о жизни за границей?
Сейчас в КНДР происходят поразительные культурные изменения. Через границу проникают китайская и южнокорейская музыка, фильмы, телешоу. Несколько моих северокорейских друзей имели китайские ноутбуки с китайскими же компьютерными играми, в которые они могли играть часами.
Некоторые из студентов время от времени слушает китайскую музыку, а китайские фильмы можно было приобрести в киосках на улицах. Кроме того, в большинстве киосков и магазинов можно найти русские фильмы с субтитрами на корейском, так же как и русскую музыку. Об элите Пхеньяна говорят, что она просматривает нелегальные южнокорейские телевизионные шоу и фильмы.
Преподаватели пытались демонстративно показать свой недостаток знаний о жизни за рубежом; один профессор потратил пять минут на то, чтобы объяснить мне, что такое банан, хотя он и сомневался, что я когда-либо видел его.
Есть ли у тебя друзья в КНДР с которыми до сих пор поддерживаешь связь, или, на твой взгляд, это невозможно при таких обстоятельствах?
Такие друзья есть и надеюсь когда-нибудь увидеть их снова. Они видели меня так же, как я видел их — как индивидуумов, которые сильно отличались от меня, хотя и имели те же основные достоинства и взгляды, те же основополагающие мечты и страхи, те же основные эмоции, которые есть у Вас или у меня.
Они не просыпались с мыслью «Смерть Америке!» или «Да здравствует корейский рай для крестьян и рабочих», так же как и мы не просыпаемся с мыслью «Надо заработать больше денег, чтобы обеспечить наш капиталистический образ жизни», или «Даешь еще больше капитализма!». Мы не были выражением капитализма или социализма, Запада или Востока, мы были просто студентами, которые учились в том же университете, и жили той же жизнью. А это привело к настоящей и проверенной дружбе.
Аккаунт агентства ХХI Век в Одноклассниках Google+, Фейсбуке, Twitter,Вконтакте
15.08.2015, 13:49